Везде свои: кто лоббирует интересы страховщиков
Любая трагедия или стихийное бедствие приносит страховым компаниям десятки миллиардов рублей. Как принимаются выгодные рынку решения и законы?
В 8:13 утра 17 августа 2009 года в машинном зале Саяно-Шушенской ГЭС во время плановых ремонтных работ раздался громкий скрежет — внезапно разрушился гидроагрегат №2, после чего мощный поток воды вместе с кусками бетона и арматуры хлынул в помещение внутри плотины. В результате одной из крупнейших мировых техногенных катастроф погибло 75 человек, спастись удалось единицам. Семья каждого погибшего получила от компании «Русгидро» и из госбюджета компенсацию около 2 млн рублей. Вскоре Госдума приняла закон о страховании опасных объектов (ОПО), и, по оценке управляющего директора РСПП Александра Варварина, за три года действия закона страховые компании получили от владельцев опасных объектов почти 25 млрд рублей, при этом выплаты потерпевшим составили менее 1 млрд рублей. Соавтором закона был экс-депутат Госдумы Александр Коваль, возглавлявший тогда Росстрахнадзор, в обсуждении закона принимал участие замруководителя Ростехнадзора Алексей Феропонтов, бывший сотрудник «Росгосстраха» и «Ингосстраха».
Страховое лобби работает как часы. Любая трагедия или стихийное бедствие после принятия соответствующих законов об обязательном страховании приносит страховым компаниям десятки миллиардов рублей. После крушения 10 июля 2011 года судна «Булгария» и гибели 122 пассажиров было введено обязательное страхование ответственности перевозчиков с годовыми сборами около 3,5 млрд рублей. Лесные пожары и засуха, уничтожившие в 2010 году 17% посевных площадей страны, в 2014 году «подогрели» страховщиков на 6,7 млрд рублей. Обязательное членство в СРО для строительных компаний увеличило годовые сборы еще на 33 млрд рублей. Кто с кем договаривается и как принимаются выгодные страховщикам решения и законы?
Правильные люди
«Руки за голову, ноги расставить», — кричал боец московского ОМОНа молодым перепуганным сотрудницам Росстрахнадзора (ФССН). Так летом 2011 года в офисе рядом с метро «Белорусская» задержали при попытке получения взятки Алексея Линника, заместителя руководителя инспекции ФССН по ЦФО. Операцией руководили лично начальник ГУЭБиПК генерал Денис Сугробов и его заместитель Борис Колесников. Позже СКР предъявил генералу Сугробову обвинение по 21 эпизоду по трем статьям УК РФ — об организации преступного сообщества, превышении должностных полномочий и провокации взятки. Ни по одному из инкриминируемых деяний Сугробов своей вины не признал и продолжает сидеть в СИЗО. Колесников покончил жизнь самоубийством при странных обстоятельствах.
Линник по обвинению в мошенничестве отсидел год. Пострадал и его начальник, руководитель Росстрахнадзора Александр Коваль. Составленная силовиками «объективка» на Коваля легла на стол Владимиру Путину, и на встрече, где обсуждались кандидаты на пост главы Федеральной службы по финансовым рынкам, президент показал досье министру финансов Алексею Кудрину. Шансов возглавить ФСФР у Коваля после этой истории не было. По данным трех независимых источников Forbes, атаку на Коваля согласованно организовали несколько страховщиков, вступивших в конфликт с главой Росстрахнадзора, и в результате он покинул свой пост. Коваль эту историю комментировать отказался.
После его ухода началась смена поколений чиновников с богатым страховым прошлым. Из администрации президента в «Росгосстрах» ушел руководитель экспертного управления Илья Ломакин-Румянцев (предшественник Коваля в ФССН), а наибольшие потери страховое лобби понесло с уходом с поста руководителя финансового комитета Госдумы питерского финансиста Владислава Резника. Он был не просто хорошим лоббистом, но и лично знал почти всех собственников крупных страховых компаний, а до этого владел страховой компанией «Русь», которую успешно продал немецкому гиганту Ergo. «Резник предпочитал, чтобы от страховщиков диалог с ним вел удобный человек, поэтому его позиция учитывалась при выборе глав страховых объединений — Российского союза автостраховщиков (РСА), Всероссийского союза страховщиков», — рассказывает источник в правительстве. До назначения руководителем ФССН Коваль был заместителем Резника по финансовому комитету Госдумы.
«Представьте, какая это была связка», — говорит источник
Место Резника в Госдуме заняла основатель аудиторско-консалтинговой компании «Юникон» (группа БДО) Наталья Бурыкина, а РСА возглавил ее хороший знакомый Павел Бунин. Отношения законодателей и страховщиков выстраивались примерно так же, как при Резнике, но в 2013 году схема дала сбой. Страховые компании с нетерпением ждали повышения тарифов по ОСАГО, но Бурыкина выступила не самым надежным союзником, она наоборот предложила изменять тарифы и коэффициенты по ОСАГО не чаще раза в год, сократить сроки ответов клиентам до пяти дней, а урегулирования убытков — до тридцати. Тарифы остались прежними. «Изменения привели к резкому росту атак на страховщиков со стороны автоюристов», — говорит владелец одной из страховых компаний.
Подготовительная работа
В апреле 2013 года советник президента Эльвира Набиуллина обсуждала в Кремле с представителями страхового бизнеса самую важную и болезненную тему последних лет — увеличение тарифов по ОСАГО. Страховщики уже заручились поддержкой правительства и Госдумы, возможно, именно поэтому и действовали слишком топорно. «Один из собственников крупной компании бросил фразу: если нельзя поднять тарифы в два раза, то давайте хотя бы в полтора. Подобная вальяжность в ценообразовании поразила Набиуллину. Встреча тут же завершилась», — рассказывает источник, присутствовавший на этом обсуждении. Страховщики, привыкшие быстро решать все вопросы через Госдуму, не только плохо подготовили аргументы в пользу повышения тарифа, но и неверно выбрали время для такого предложения — осенью планировалось провести около 7000 выборов в 80 регионах России, включая выборы мэра Москвы. Рост тарифов перед выборами вряд ли понравился бы избирателям.
Как можно было подобрать ключ к повышению тарифов по ОСАГО? В середине 2013 года совладелец одной из крупнейших компаний, «РЕСО-Гарантия», Сергей Саркисов предложил в качестве руководителя всех страховых союзов опытного лоббиста, бывшего главу Всероссийского союза страховщиков Игоря Юргенса. Он работал тогда в Комитете гражданских инициатив бывшего вице-премьера Алексея Кудрина, а ранее возглавлял Институт современного развития (ИНСОР) — уже подзабытый центр либеральной мысли времен президентства Дмитрия Медведева — и был хорошо знаком с Набиуллиной. «Решение о моем назначении принималось коллегиально органами управления Всероссийского союза страховщиков. Кудрин меня отпустил и высказал ряд идей о развитии страхования», — рассказывает Юргенс. По оценке гендиректора «Ингосстраха» Михаила Волкова, Юргенсу удалось объединить страховое сообщество: «У нас разные интересы и рыночная ситуация. Раньше общего голоса не было, а с его приходом он появился».
К тому времени Росстрахнадзор влился в Банк России, который стал финансовым мегарегулятором. Именно Банк России принимал окончательное решение о тарифах на ОСАГО. По словам гендиректора «Росгосстраха» Дмитрия Маркарова, Банк России видит в ОСАГО не только социальный аспект, а еще и заинтересован в устойчивости страхового рынка. Обсуждение тарифов сопровождалось широкой PR- и GR-поддержкой, РСА выделил на эту кампанию сотни миллионов рублей. Компания развития общественных связей (КРОС) получила контракт и должна была «объяснить властям и гражданской общественности необходимость повысить тарифы на ОСАГО». Руководит КРОС бывший замглавы администрации президента Сергей Зверев, в 2014 году компания получила от РСА 115 млн рублей.
Правила игры
В 2014 году страховые компании, по данным РСА, собрали по ОСАГО 150 млрд рублей, а выплатили 89 млрд рублей (59% от премии). По данным ФАС, за 11 лет действия закона страховщики в среднем выплачивали (с учетом затрат на судебные разбирательства) 65–68% от сборов, оставляя себе 32–35%, хотя по законодательству их доля ограничена 23%. Заместитель руководителя ФАС Андрей Кашеваров отмечает, что страховые компании не достигли предельной планки по выплатам. Гендиректор компании «Главстрахконтроль»(занимается урегулированием страховых споров) Николай Тюрников говорит, что сохранять выгодный баланс страховщикам помогали антиклиентские методы — минимальные выплаты ущерба, навязывание дополнительных услуг, игнорирование снижения стоимости полиса ОСАГО при безаварийной езде. После неудачных переговоров с Набиуллиной в 2013 году страховые компании стали еще активнее применять такие приемы. Например, «Росгосстрах» вывел центры урегулирования убытков за пределы крупных городов: из Нижнего Новгорода в Урень (за 200 км), из Хабаровска в Комсомольск-на-Амуре (за 400 км). По данным ФАС, не менее 44 страховых компаний вынуждали клиентов ездить урегулировать убытки по ОСАГО за десятки и сотни километров.
В 2013–2014 годах в ЦБ, ФАС и Роспотребнадзор хлынул поток жалоб возмущенных клиентов, суды оказались завалены сотнями тысяч исков, жаловались даже губернаторы и мэры. «Страховщики как по команде начали говорить, что убыточность растет, устраивали PR-кампании, конференции, закрывали офисы в регионах», — вспоминает Коваль. Случайность? Вряд ли. Страховщики уверяют, что никакого сговора между компаниями не было.
По словам федерального чиновника, перед очередным раундом переговоров о повышении тарифа страховщики и ЦБ заключили негласное соглашение: компании обещали закончить издеваться над клиентами, а Банк России — закрыть глаза на их прежние нарушения. «ЦБ обещал позабыть о том, что за время существования ОСАГО у страховщиков было как минимум семь прибыльных лет, но вместо досоздания резервов они выводили средства за границу и тратили их на элитные авто и недвижимость», — рассказывает чиновник. Главный страховой лоббист Юргенс признает, что акционеры многих компаний сейчас не готовы вкладывать средства в развитие бизнеса.
В тесном кругу
Тариф по ОСАГО может меняться на основании данных РСА, то есть данных самих компаний. РСА заказал исследование в Независимом акутарном информационно-аналитическом центре (НААЦ), где подсчитали, что тариф по ОСАГО нужно увеличить на 40%. «Данные для расчета тарифа фактически собрали у самих страховщиков, и ответственности за предоставление неверных цифр не предусмотрено», — говорит Тюрников из «Главстрахконтроля». Набиуллина решила проверить достоверность расчета НААЦ и дала соответствующее поручение зампреду ЦБ Владимиру Чистюхину и директору департамента страхового рынка Игорю Жуку.
Оба специалиста отлично знакомы со страховщиками. Жук — один из инициаторов принятия закона об ОСАГО, с 1995 по 2009 год он возглавлял СК «Согласие», потом работал вице-президентом «Росгосстраха». В 2002–2003 годах был председателем президиума РСА. Чиновником стал в 2011 году — и сразу заместителем главы ФСФР, которая потом стала частью ЦБ. Жук — один из самых заметных страховых лоббистов. «Жук — человек рынка. Он участвовал в переговорах при назначении Юргенса», — говорит источник, близкий к ЦБ. Чистюхин еще в 2000-х подрабатывал семинарами в «Ингосстрахе» и дружит с вице-президентом компании Ильей Соломатиным.
Сотрудники Банка России организовали конкурс, победитель которого должен был подтвердить расчеты РСА и обоснованность тарифа. Победителем стала американская консалтинговая компания Towers Watson, контракт с ЦБ подписал ее директор в России Георгий Белянкин. Он более 15 лет работал в страховании, был чиновником Росстрахнадзора и руководил страховщиком «Эрго Жизнь». Towers Watson побеждала в конкурсе ФСФР на разработку стратегии развития страхового рынка, в ФСФР тогда как раз за страхование отвечал Жук. «Конкурс оставил неприятное впечатление. Было подозрительно, что по ряду параметров Towers Watson получила баллы выше, чем конкуренты», — вспоминает источник, близкий к ЦБ.
К концу марта 2014 года Towers Watson подсчитала, что тариф необходимо повысить на 25,9–30,9%. Перед самым завершением расчетов Белянкин покинул Towers Watson. Сам он объясняет это тем, что компания закрывала офис в России. В разговоре с Forbes он отметил, что проверкой расчета тарифа занимались не только российские специалисты, но и сотрудники турецкого и лондонского офисов.
В октябре 2014 года Банк России повысил тариф на 23–30%, а лимит за имущественный ущерб был увеличен с 120 000 рублей до 400 000 рублей. Однако после стремительного роста курса доллара до 70 рублей страховщики отправили в ЦБ новые расчеты НААЦ с предложением повысить тариф еще на 56,7%. Достоверность этих цифр проверяли уже бывшие сотрудники Towers Watson, которые перешли работать в МГУ, ведь по процедуре расчетами тарифа должны были заниматься одни и те же специалисты.
Первого апреля 2015 года ЦБ повысил тариф еще на 40–60%, сумма выплат при ущербе здоровью потерпевшего была увеличена со 160 000 рублей до 500 000 рублей. Формально повышение страховых тарифов ЦБ может ни с кем не согласовывать, но, как правило, такие важные решения обсуждают чиновники разных ведомств, а отмашку дает кто-то с самого верха.
Но в последний раз ЦБ проявил невиданную инициативность
Один из федеральных чиновников говорит, что ЦБ не согласовывал решение ни с управлением внутренней политики Администрации президента, ни с советником президента Андреем Белоусовым, ни с первым вице-премьером Игорем Шуваловым. Источник, близкий к ЦБ, его опровергает и уверяет, что все необходимые встречи и обсуждения проводились. Юргенс уверяет, что и для страховщиков повторное повышение тарифа стало приятным сюрпризом. В его планах — продвижение закона о вмененном страховании жилья для населения и введение экологического страхования для корпораций.
Несмотря на негласные договоренности между ЦБ и страховыми компаниями и повышение тарифа, в июне 2015 года ЦБ приостановил лицензию на ОСАГО у «Росгосстраха». Что произошло? С 1 апреля по 25 мая в ЦБ поступило более 2300 жалоб на «Росгосстрах», они шли таким же потоком, как и до первого повышения тарифа. «Решение ЦБ стало стрессом для рынка, страховщики были шокированы. Люди сопереживали, представляли себя будущей жертвой и поняли, что неприкасаемых больше нет», — говорит федеральный чиновник. «Росгосстрах» возобновил продажу полисов ОСАГО через 10 дней после приостановки действия лицензии.
Оригинал статьи: тут.
В 8:13 утра 17 августа 2009 года в машинном зале Саяно-Шушенской ГЭС во время плановых ремонтных работ раздался громкий скрежет — внезапно разрушился гидроагрегат №2, после чего мощный поток воды вместе с кусками бетона и арматуры хлынул в помещение внутри плотины. В результате одной из крупнейших мировых техногенных катастроф погибло 75 человек, спастись удалось единицам. Семья каждого погибшего получила от компании «Русгидро» и из госбюджета компенсацию около 2 млн рублей. Вскоре Госдума приняла закон о страховании опасных объектов (ОПО), и, по оценке управляющего директора РСПП Александра Варварина, за три года действия закона страховые компании получили от владельцев опасных объектов почти 25 млрд рублей, при этом выплаты потерпевшим составили менее 1 млрд рублей. Соавтором закона был экс-депутат Госдумы Александр Коваль, возглавлявший тогда Росстрахнадзор, в обсуждении закона принимал участие замруководителя Ростехнадзора Алексей Феропонтов, бывший сотрудник «Росгосстраха» и «Ингосстраха».
Страховое лобби работает как часы. Любая трагедия или стихийное бедствие после принятия соответствующих законов об обязательном страховании приносит страховым компаниям десятки миллиардов рублей. После крушения 10 июля 2011 года судна «Булгария» и гибели 122 пассажиров было введено обязательное страхование ответственности перевозчиков с годовыми сборами около 3,5 млрд рублей. Лесные пожары и засуха, уничтожившие в 2010 году 17% посевных площадей страны, в 2014 году «подогрели» страховщиков на 6,7 млрд рублей. Обязательное членство в СРО для строительных компаний увеличило годовые сборы еще на 33 млрд рублей. Кто с кем договаривается и как принимаются выгодные страховщикам решения и законы?
Правильные люди
«Руки за голову, ноги расставить», — кричал боец московского ОМОНа молодым перепуганным сотрудницам Росстрахнадзора (ФССН). Так летом 2011 года в офисе рядом с метро «Белорусская» задержали при попытке получения взятки Алексея Линника, заместителя руководителя инспекции ФССН по ЦФО. Операцией руководили лично начальник ГУЭБиПК генерал Денис Сугробов и его заместитель Борис Колесников. Позже СКР предъявил генералу Сугробову обвинение по 21 эпизоду по трем статьям УК РФ — об организации преступного сообщества, превышении должностных полномочий и провокации взятки. Ни по одному из инкриминируемых деяний Сугробов своей вины не признал и продолжает сидеть в СИЗО. Колесников покончил жизнь самоубийством при странных обстоятельствах.
Линник по обвинению в мошенничестве отсидел год. Пострадал и его начальник, руководитель Росстрахнадзора Александр Коваль. Составленная силовиками «объективка» на Коваля легла на стол Владимиру Путину, и на встрече, где обсуждались кандидаты на пост главы Федеральной службы по финансовым рынкам, президент показал досье министру финансов Алексею Кудрину. Шансов возглавить ФСФР у Коваля после этой истории не было. По данным трех независимых источников Forbes, атаку на Коваля согласованно организовали несколько страховщиков, вступивших в конфликт с главой Росстрахнадзора, и в результате он покинул свой пост. Коваль эту историю комментировать отказался.
После его ухода началась смена поколений чиновников с богатым страховым прошлым. Из администрации президента в «Росгосстрах» ушел руководитель экспертного управления Илья Ломакин-Румянцев (предшественник Коваля в ФССН), а наибольшие потери страховое лобби понесло с уходом с поста руководителя финансового комитета Госдумы питерского финансиста Владислава Резника. Он был не просто хорошим лоббистом, но и лично знал почти всех собственников крупных страховых компаний, а до этого владел страховой компанией «Русь», которую успешно продал немецкому гиганту Ergo. «Резник предпочитал, чтобы от страховщиков диалог с ним вел удобный человек, поэтому его позиция учитывалась при выборе глав страховых объединений — Российского союза автостраховщиков (РСА), Всероссийского союза страховщиков», — рассказывает источник в правительстве. До назначения руководителем ФССН Коваль был заместителем Резника по финансовому комитету Госдумы.
«Представьте, какая это была связка», — говорит источник
Место Резника в Госдуме заняла основатель аудиторско-консалтинговой компании «Юникон» (группа БДО) Наталья Бурыкина, а РСА возглавил ее хороший знакомый Павел Бунин. Отношения законодателей и страховщиков выстраивались примерно так же, как при Резнике, но в 2013 году схема дала сбой. Страховые компании с нетерпением ждали повышения тарифов по ОСАГО, но Бурыкина выступила не самым надежным союзником, она наоборот предложила изменять тарифы и коэффициенты по ОСАГО не чаще раза в год, сократить сроки ответов клиентам до пяти дней, а урегулирования убытков — до тридцати. Тарифы остались прежними. «Изменения привели к резкому росту атак на страховщиков со стороны автоюристов», — говорит владелец одной из страховых компаний.
Подготовительная работа
В апреле 2013 года советник президента Эльвира Набиуллина обсуждала в Кремле с представителями страхового бизнеса самую важную и болезненную тему последних лет — увеличение тарифов по ОСАГО. Страховщики уже заручились поддержкой правительства и Госдумы, возможно, именно поэтому и действовали слишком топорно. «Один из собственников крупной компании бросил фразу: если нельзя поднять тарифы в два раза, то давайте хотя бы в полтора. Подобная вальяжность в ценообразовании поразила Набиуллину. Встреча тут же завершилась», — рассказывает источник, присутствовавший на этом обсуждении. Страховщики, привыкшие быстро решать все вопросы через Госдуму, не только плохо подготовили аргументы в пользу повышения тарифа, но и неверно выбрали время для такого предложения — осенью планировалось провести около 7000 выборов в 80 регионах России, включая выборы мэра Москвы. Рост тарифов перед выборами вряд ли понравился бы избирателям.
Как можно было подобрать ключ к повышению тарифов по ОСАГО? В середине 2013 года совладелец одной из крупнейших компаний, «РЕСО-Гарантия», Сергей Саркисов предложил в качестве руководителя всех страховых союзов опытного лоббиста, бывшего главу Всероссийского союза страховщиков Игоря Юргенса. Он работал тогда в Комитете гражданских инициатив бывшего вице-премьера Алексея Кудрина, а ранее возглавлял Институт современного развития (ИНСОР) — уже подзабытый центр либеральной мысли времен президентства Дмитрия Медведева — и был хорошо знаком с Набиуллиной. «Решение о моем назначении принималось коллегиально органами управления Всероссийского союза страховщиков. Кудрин меня отпустил и высказал ряд идей о развитии страхования», — рассказывает Юргенс. По оценке гендиректора «Ингосстраха» Михаила Волкова, Юргенсу удалось объединить страховое сообщество: «У нас разные интересы и рыночная ситуация. Раньше общего голоса не было, а с его приходом он появился».
К тому времени Росстрахнадзор влился в Банк России, который стал финансовым мегарегулятором. Именно Банк России принимал окончательное решение о тарифах на ОСАГО. По словам гендиректора «Росгосстраха» Дмитрия Маркарова, Банк России видит в ОСАГО не только социальный аспект, а еще и заинтересован в устойчивости страхового рынка. Обсуждение тарифов сопровождалось широкой PR- и GR-поддержкой, РСА выделил на эту кампанию сотни миллионов рублей. Компания развития общественных связей (КРОС) получила контракт и должна была «объяснить властям и гражданской общественности необходимость повысить тарифы на ОСАГО». Руководит КРОС бывший замглавы администрации президента Сергей Зверев, в 2014 году компания получила от РСА 115 млн рублей.
Правила игры
В 2014 году страховые компании, по данным РСА, собрали по ОСАГО 150 млрд рублей, а выплатили 89 млрд рублей (59% от премии). По данным ФАС, за 11 лет действия закона страховщики в среднем выплачивали (с учетом затрат на судебные разбирательства) 65–68% от сборов, оставляя себе 32–35%, хотя по законодательству их доля ограничена 23%. Заместитель руководителя ФАС Андрей Кашеваров отмечает, что страховые компании не достигли предельной планки по выплатам. Гендиректор компании «Главстрахконтроль»(занимается урегулированием страховых споров) Николай Тюрников говорит, что сохранять выгодный баланс страховщикам помогали антиклиентские методы — минимальные выплаты ущерба, навязывание дополнительных услуг, игнорирование снижения стоимости полиса ОСАГО при безаварийной езде. После неудачных переговоров с Набиуллиной в 2013 году страховые компании стали еще активнее применять такие приемы. Например, «Росгосстрах» вывел центры урегулирования убытков за пределы крупных городов: из Нижнего Новгорода в Урень (за 200 км), из Хабаровска в Комсомольск-на-Амуре (за 400 км). По данным ФАС, не менее 44 страховых компаний вынуждали клиентов ездить урегулировать убытки по ОСАГО за десятки и сотни километров.
В 2013–2014 годах в ЦБ, ФАС и Роспотребнадзор хлынул поток жалоб возмущенных клиентов, суды оказались завалены сотнями тысяч исков, жаловались даже губернаторы и мэры. «Страховщики как по команде начали говорить, что убыточность растет, устраивали PR-кампании, конференции, закрывали офисы в регионах», — вспоминает Коваль. Случайность? Вряд ли. Страховщики уверяют, что никакого сговора между компаниями не было.
По словам федерального чиновника, перед очередным раундом переговоров о повышении тарифа страховщики и ЦБ заключили негласное соглашение: компании обещали закончить издеваться над клиентами, а Банк России — закрыть глаза на их прежние нарушения. «ЦБ обещал позабыть о том, что за время существования ОСАГО у страховщиков было как минимум семь прибыльных лет, но вместо досоздания резервов они выводили средства за границу и тратили их на элитные авто и недвижимость», — рассказывает чиновник. Главный страховой лоббист Юргенс признает, что акционеры многих компаний сейчас не готовы вкладывать средства в развитие бизнеса.
В тесном кругу
Тариф по ОСАГО может меняться на основании данных РСА, то есть данных самих компаний. РСА заказал исследование в Независимом акутарном информационно-аналитическом центре (НААЦ), где подсчитали, что тариф по ОСАГО нужно увеличить на 40%. «Данные для расчета тарифа фактически собрали у самих страховщиков, и ответственности за предоставление неверных цифр не предусмотрено», — говорит Тюрников из «Главстрахконтроля». Набиуллина решила проверить достоверность расчета НААЦ и дала соответствующее поручение зампреду ЦБ Владимиру Чистюхину и директору департамента страхового рынка Игорю Жуку.
Оба специалиста отлично знакомы со страховщиками. Жук — один из инициаторов принятия закона об ОСАГО, с 1995 по 2009 год он возглавлял СК «Согласие», потом работал вице-президентом «Росгосстраха». В 2002–2003 годах был председателем президиума РСА. Чиновником стал в 2011 году — и сразу заместителем главы ФСФР, которая потом стала частью ЦБ. Жук — один из самых заметных страховых лоббистов. «Жук — человек рынка. Он участвовал в переговорах при назначении Юргенса», — говорит источник, близкий к ЦБ. Чистюхин еще в 2000-х подрабатывал семинарами в «Ингосстрахе» и дружит с вице-президентом компании Ильей Соломатиным.
Сотрудники Банка России организовали конкурс, победитель которого должен был подтвердить расчеты РСА и обоснованность тарифа. Победителем стала американская консалтинговая компания Towers Watson, контракт с ЦБ подписал ее директор в России Георгий Белянкин. Он более 15 лет работал в страховании, был чиновником Росстрахнадзора и руководил страховщиком «Эрго Жизнь». Towers Watson побеждала в конкурсе ФСФР на разработку стратегии развития страхового рынка, в ФСФР тогда как раз за страхование отвечал Жук. «Конкурс оставил неприятное впечатление. Было подозрительно, что по ряду параметров Towers Watson получила баллы выше, чем конкуренты», — вспоминает источник, близкий к ЦБ.
К концу марта 2014 года Towers Watson подсчитала, что тариф необходимо повысить на 25,9–30,9%. Перед самым завершением расчетов Белянкин покинул Towers Watson. Сам он объясняет это тем, что компания закрывала офис в России. В разговоре с Forbes он отметил, что проверкой расчета тарифа занимались не только российские специалисты, но и сотрудники турецкого и лондонского офисов.
В октябре 2014 года Банк России повысил тариф на 23–30%, а лимит за имущественный ущерб был увеличен с 120 000 рублей до 400 000 рублей. Однако после стремительного роста курса доллара до 70 рублей страховщики отправили в ЦБ новые расчеты НААЦ с предложением повысить тариф еще на 56,7%. Достоверность этих цифр проверяли уже бывшие сотрудники Towers Watson, которые перешли работать в МГУ, ведь по процедуре расчетами тарифа должны были заниматься одни и те же специалисты.
Первого апреля 2015 года ЦБ повысил тариф еще на 40–60%, сумма выплат при ущербе здоровью потерпевшего была увеличена со 160 000 рублей до 500 000 рублей. Формально повышение страховых тарифов ЦБ может ни с кем не согласовывать, но, как правило, такие важные решения обсуждают чиновники разных ведомств, а отмашку дает кто-то с самого верха.
Но в последний раз ЦБ проявил невиданную инициативность
Один из федеральных чиновников говорит, что ЦБ не согласовывал решение ни с управлением внутренней политики Администрации президента, ни с советником президента Андреем Белоусовым, ни с первым вице-премьером Игорем Шуваловым. Источник, близкий к ЦБ, его опровергает и уверяет, что все необходимые встречи и обсуждения проводились. Юргенс уверяет, что и для страховщиков повторное повышение тарифа стало приятным сюрпризом. В его планах — продвижение закона о вмененном страховании жилья для населения и введение экологического страхования для корпораций.
Несмотря на негласные договоренности между ЦБ и страховыми компаниями и повышение тарифа, в июне 2015 года ЦБ приостановил лицензию на ОСАГО у «Росгосстраха». Что произошло? С 1 апреля по 25 мая в ЦБ поступило более 2300 жалоб на «Росгосстрах», они шли таким же потоком, как и до первого повышения тарифа. «Решение ЦБ стало стрессом для рынка, страховщики были шокированы. Люди сопереживали, представляли себя будущей жертвой и поняли, что неприкасаемых больше нет», — говорит федеральный чиновник. «Росгосстрах» возобновил продажу полисов ОСАГО через 10 дней после приостановки действия лицензии.
Оригинал статьи: тут.
