Cкачать mp3 (HD).Cкачать mp3 (LD).
Слушать онлайн.

АСЛАНЯН: Добрый вечер. Любимый мой день для общения с людьми и со всей страной это вообще-то четверг, но так получилось, что гость, которого я мечтал давно получить в эфир, он может не по четвергам, а по пятницам. Буквально через несколько секунд в эфирную студию ворвется преподаватель Московского автодорожного института Марк Подольский.
Марк Подольский, на мой субъективный взгляд, это один из лучших преподавателей МАДИ, это человек с совершенно блистательной биографией. Он оставил очень серьезный, очень весомый след в истории нашего отечественного автомобильного спорта, он по сию пору является достаточно часто судьей соревнований, ведущим соревнований. У него очень серьезная спортивная составляющая, при всем притом, что Марк Подольский в довершение к этому еще успешный бизнесмен, очень хороший преподаватель, и ко всему прочему путешественник. Путешественник и автомобильный, и человек просто любознательный, путешествующий по разным поводам по разным адресам. И Марк Подольский – это человек, с которым приятно поговорить на любую тему, но мы сегодня будем говорить на тему автомобилей, на тему автомобильного преподавания. Марк Подольский сейчас одевает наушники и врывается в эфир, и вот в эту секунду произошло наше воссоединение. Здравствуй, Марк.

ПОДОЛЬСКИЙ: Добрый вечер, Сергей.

АСЛАНЯН: Я успел рассказать о том, насколько ты блистателен, сейчас ты как раз эту мою заявку начнешь подтверждать своим умелым рассказом. Но тема у нас заявлена – преподавание вообще в высшей школе нашей страны. И меня как человека, которого еще какое-то количество лет ждет проживание в этой стране, потом пенсия, потом похороны под забором, интересует: мы полностью разгромили систему высшего образования и среднего образования, или вот на примере Московского автодорожного видно, что пока есть еще какие-то очаги?

ПОДОЛЬСКИЙ: Ну, к счастью для нас, разгромить это все-таки видимо невозможно, хотя движение выбрано правильно, в том смысле, как ты грустно все немножко обрисовал.

АСЛАНЯН: Ты же на протяжении очень долгих лет видишь, как развивается ситуация в МАДИ. Она улучается или ухудшается? Вот по качеству преподавания и по качеству и мотивации студентов. Ведь это два вектора, которые либо соприкасаются, либо нет, когда приходят мотивированные студенты, и когда есть грамотные заинтересованные преподаватели.

ПОДОЛЬСКИЙ: Сергей, на мой взгляд, вообще всю систему образования все-таки надо немножко расчленить, расчленить на две вещи. Одна часть, и она основная, довольно большая, она связана с передачей знаний, с передачей технологий образования, с передачей технологий овладения этими знаниями. А вторая часть, она тоже неотъемлемая часть любого образования, высшего и среднего, любого – это воспитание, это мотивационная составляющая, которая тоже должна присутствовать.
И вот здесь надо сказать, что векторы довольно разные. С точки зрения технологий мы немножко улучшились. Нельзя сказать, что мы сейчас качественные полностью и соответствуем самым западным стандартам, но если взять наши аудитории, то в них появились проекторы, в них появились умные доски, в них появились лекции, которые уже не картонные и не ржавые наглядные пособия, а появились 3D-изображения, которые помогают преподавателям передавать эти знания. А вот то, что касается мотивационной составляющей, к сожалению, на мой взгляд, это вообще не в компетенции какого-то вуза обеспечить вот этот вектор движения в высшую школу, в науку автомобильную, в любую другую. Это, скорее, такая социальная задача всего общества. Вот тут две задачи.

АСЛАНЯН: Но общество, кажется, не справилось с этой задачей. У меня такое подозрение. Вот я смотрю на молодежь, я знаю, что такое молодежь, я смотрю телевизор. Это как раз в одном фильме было сказано. Ты-то молодежь, можно сказать, прямо в глаза созерцаешь. Вот эти люди в МАДИ зачем пришли?

ПОДОЛЬСКИЙ: Очень разные, очень разные ситуации. И МАДИ прежде всего это солидный вуз с хорошей репутацией.

АСЛАНЯН: С военной кафедрой.

ПОДОЛЬСКИЙ: С военной кафедрой, и это тоже мотивационная составляющая, которая к нам мужскую половину населения привлекает со страшной силой.

АСЛАНЯН: А, половину? Кого больше – девочек или мальчиков?

ПОДОЛЬСКИЙ: Это зависит от факультетов. Дело в том, что МАДИ развивается, к счастью, у нас появляются новые факультеты. Если взять факультет экономический и логистики, то там, естественно, 50 на 50, а где-то даже дам больше. Почему? Потому что бизнесвуман, бизнес-леди сегодня – это такое типичное явление, и, к счастью, это определенным образом престижно. Это опять из области мотиваций.
А если взять мужскую часть населения, то тут тоже разные ситуации. Часть студентов приходит по стопам своих родителей, которые в свое время получали фундаментальное, очень хорошее образование в МАДИ, и они, видимо, считают, что все так и сохранилось. Где-то так, где-то, понятно…

АСЛАНЯН: На самом деле, сохранилось? Ведь во многих институтах произошла печальная вещь, когда долго не было пришедших на кафедру аспирантов, и какие-то специальности были закрыты в связи с естественной смертью преподавателя. Вот преемственность этих научных, в том числе, знаний, она в МАДИ произошла, не было закрытия кафедры из-за того, что дедушка-профессор просто умер?

ПОДОЛЬСКИЙ: Ну, такой ситуации я, к счастью, не знаю. Но если взять средний возраст преподавателя МАДИ, который больше 60 лет, то ситуация не самая радужная. Однозначно, да. Скорее, тут еще другая ситуация есть. Дело в том, что МАДИ состоит из двух частей – это автомобильный и дорожный векторы развития.

АСЛАНЯН: Дорожный иногда дает нам премьеров типа Касьянова.

ПОДОЛЬСКИЙ: Не только. Но об этом, наверное, за рамками оставим нашего разговора. Дело в том, что, собственно, высшее образование, оно все-таки подразумевает определенное… Ну, опять спорят педагоги – это зажечь факел или это наполнить сосуд знаниями.

АСЛАНЯН: И как, наполняются сосуды-то?

ПОДОЛЬСКИЙ: Сосуды наполняются, но ведь сегодня информационные технологии существенно отличаются от тех, которые были тогда, когда наши 60-летние в среднем, а это значит, что часть людей уже и за 80 перешагнула.

АСЛАНЯН: Ну, карбюратору учить, конечно, можно уже с точки зрения исторического познания, но они про впрыск ведь тоже в курсе?

ПОДОЛЬСКИЙ: Да. Нет, проблемы нет, впрыск появился еще до Великой Отечественной войны, так что все нормально. Спасибо «Bosch», «Mercedes» и всем остальным. И профессора-то про это все прекрасно знают.
Дело чуть-чуть в другом. Дело в том, что, скажем, та система, которая была, когда я еще был студентом, а я довольно долго учился, в системе библиотек система читальных залов сегодня практически упразднена по одной простой причине – почти никто не работает с бумажными ресурсами, с полиграфией.

АСЛАНЯН: Не хотят, не умеют?

ПОДОЛЬСКИЙ: Нет острой необходимости, почти все ресурсы переведены в электронный вид. Вторая ситуация: современные знания, которые относятся к автомобилям и к дорогам тоже, к дорожным технологиям, они в основном черпаются из-за рубежа. А поехать в библиотеку Оксфорда в читальный зал трудновато для студента, независимо от того, кто у него родители, во всяком случае, массово этого не происходит.

АСЛАНЯН: Сходил на выходные в библиотеку.

ПОДОЛЬСКИЙ: Да. И в результате получается, что те, кто хотят получить знания, а это в МАДИ представлено, они работают в Интернете в основном, а в Интернете не надо сидеть в читальном зале, в МАДИ прекрасно работает Wi-Fi, пожалуйста.

АСЛАНЯН: Марк, скажи, всегда был разрыв между школой и качеством подготовки человека, который закончил школу. У него, как правило, не хватало обычных базовых знаний для института, нужно было как-то еще с репетиторами готовиться. Вот сейчас ЕГЭ в частности, который уничтожил очень многие направления в нашей стране, и привел студентов, особенно с национальных окраин, у которых блистательный ЕГЭ и полный ноль в голове, вот это как-то в МАДИ привело немотивированных людей, они там есть? Или МАДИ настолько специфическая тема, что нафиг никому не нужно подтасовывать данные ЕГЭ ради этого?

ПОДОЛЬСКИЙ: Мы не живем на необитаемом острове, к сожалению, и, естественно, эта волна захлестнула. Более того, я смотрю по своей младшей дочке, ситуация с ЕГЭ – это такой удар в пах всему нашему образованию очень болезненный, и я не знаю, как мы его будем преодолевать. Почему? Потому что, даже если человек просто попытается получать знания через систему ЕГЭ, то он значительную часть очень ограниченного учебного времени, в сутках все равно 24 часа, из которых хотя бы восемь часов ребенку надо спать, так вот, он то время, которое отведено на учебу, будет натаскиваться на эти тесты, вместо того чтобы образовываться. Мы не сделаем 30 часов в сутках, чтобы ребенок сначала еще и получал те самые знания, которые воспитывают креативное мышление, все, чем мы были богаты. Наша страна была действительно одарена усилиями определенного количества людей. И в этом смысле все, кто проходит через сито ЕГЭ, они уже изуродованы, они искалечены вот этой тестовой системой.
Когда человек сдает правила движения по этим билетам, ну, наверное, да, для того, чтобы сделать это очень быстро, есть смысл. Но когда этот человек, сдавший по билетам правила дорожного движения, выезжает на дорогу, то у него могут быть неоднозначные ситуации, которые чреваты очень серьезными последствиями. В науке невозможно подготовить ищущий ум через систему тестов, его надо учить по-другому. И у нас были прекрасные школы – школа Ландау, школа Капицы. В МГУ было колоссальное количество креативных школ образовательных – Даниила Борисовича Эльконина, Василия Васильевича Давыдова, которые готовили действительно мыслящих людей.
Вот система ЕГЭ, она действительно искалечила тот материал, который приходит к нам. Он искалечен, но не до конца изуродован, из него что-то можно делать, но тогда от педагогов требуются дополнительные усилия, которые должны вернуть будущему инженеру инженерное мышление. Это не тест, это совершенно другое – это инженерный способ мышления.

АСЛАНЯН: Но школа не занимается подготовкой людей к будущей инженерной жизни, у школы теперь задача, чтобы ребенок получил по ЕГЭ максимальное количество баллов. А если это какая-нибудь национальная окраина, то там его просто дарят, поскольку, слушай, у нас так принято, да. И он приходит потом к вам. У вас есть количество людей, у которых блистательные показатели ЕГЭ, и видно, что они абсолютно деревянные?

ПОДОЛЬСКИЙ: Конечно, конечно, а куда же деться? Я же сказал, мы же не живем на необитаемом острове, это сумасшедшая проблема. К счастью, я работаю на так называемой выпускающей кафедре. Мы берем студентов, когда они уже прошли сито физики, математики, химии, вот этих дисциплин, по которым, оказывается, знаний у них нет. Более того, может быть, есть какие-то, даже если они добросовестные ученики…

АСЛАНЯН: Ну, сейчас мы прервемся на новости и продолжим оплакивать наше образование.