Пожалуй это — единственное, с чем я не могу согласиться в этой песне. Песка в ботинках уже нет. Да и ботинок, а точнее сандалей, в которых я топтала этот кубинский песок тоже уже нет. Они разбились о песок-камни-асфальт других стран. Дороги других городов истрепали их подошву. И теперь они валяются на одной из московских свалок. Я отнесла их на мусорку в начале лета, купив им на замену новенькие беленькие сандалики из спортивной коллекции этого года. И пока я несла их на свалку, они «плакали» кубинским песком. Песком, который действиетльно оказался одним из самых «въедливых». Въедливее его оказался пожалуй только песок древней Петры.
Было это три года назад. Мы улетали на Кубу в конце августа — начале сентября
Мы лежали и курили океану в стальные глаза.
И даже думать не хотелось, было просто так хорошо.
«Курить океану в стальные глаза...» лучше всего в Варадеро
Наш самолёт через неделю, мы убежали, улетели,
С тобой, зима, семь дней.
Здесь всё родное будто наша страна двадцати лет назад.
Такая красная страна, как наша двадцать лет назад.
Такие здесь автомобили, мы о таких уже забыли,
Грузовики и бьюики…
Припев: А в моих ботинках до сих пор кубинский песок.
А они не знают, каким вкусным может быть снег.
Они поют так, как я бы хотела петь для тебя.
Они танцуют так, как я бы хотела танцевать с тобой.
Мы кубинскими звёздами царапали спину и грудь
И завидовали тем, кто здоровался за руку с Джа
Мы пахли ромом, мы ныряли в горячую зимнюю ночь
Мы пахли ромом, любили друг-друга, я спала у тебя на плече…
Припев
Мы вернулись в конкретно унылый рассвет.
И даже думать не хотелось, каждый по своим адресам.
Я знаю, есть другие страны, но мало-мало будет равных
Тебе, зима, семь дней.