Есть у классических Жигулей одна техническая особенность, которая всегда владельцам не давала покоя. Последнее время эта особенность проявляется меньше, по крайней мере, меньше на дорогах вижу такие грустные лица владельцев, скачущих вокруг своей машины беспомощно размахивая руками. Это говорит о том, что, либо «классики» стало меньше, либо детали стали надежнее, либо и то и другое вместе взятое. Я имею ввиду стандартную для этих машин поломку – разрушение шаровой опоры. Действительно случай тяжелый, колесо беспомощно болтается, как культя, а транспортировать машину можно только эвакуатором, хотя на моей памяти, водители почти всегда устраняли неисправность на месте, хорошо, если были детали, а если нет? Тогда за ними ехали, покупали и возвращались, чтобы поменять и продолжить движение. Вот и мне довелось попасть пассажиром в шестерку, шаровая которой сказала «привет» на ходу. Лет семь назад сидели мы с друзьями на улице и мерзли, пока одному из нас не пришла в голову идея — поехать покататься. Зашли к одному домой, отец машину не дал, к другому – та же история, дошла очередь до Димки. Он парень не плохой, правда заводной очень, т.е. любит поработать на публику, чтобы показать свою автохаризму в полной мере и его отец знал это, поэтому выдал ключи с условием, что в 11 вечера машина будет стоять перед домом, да ещё и способная передвигаться своим ходом, а не посредством буксира, как обычно))
Прыгнули мы впятером в шестерочку небесно голубого цвета в полной зимней экипировке и поехали колесить по округе. А дороги, надо сказать, были вычищены интересным образом: бульдозер на гусеничном ходу чистил снег не до асфальта, чтобы не повредить дорожное покрытие, да еще чтобы легче было, он иногда поднимал скребок и оставлял снежный надолб (что-то типа лежачего полицейского), который трамбовал гусеницами. Во время оттепели машины пробивали в этом «грейдере» (это реально термин такой есть для дороги, напоминающей стиральную доску) колею. Вот по этой колее мы и катались по кругу, причем наращивая скорость каждый раз когда заходили на новый виток.
Время было уже около 10 часов, когда разогнавшись до 50 км/час мы подпрыгнули на снежном полицейском, а после приземления Димка пожаловался, что у него руль что-то трудновато крутится. Вышли мы смотрим на машину вроде как всё нормально, он трогается и переднее колесо с пассажирской стороны вываливается в сторону – нижняя шаровая сломалась, а вечер многообещающе намекал на приключения. Стали соображать, где бы шаровую найти, страх посмотреть в глаза Димкиному отцу, да ещё после его слов о работоспособности был очень силен, и мог бы заставить даже очень крепкого духом паренька откручивать гайки на морозе даже зубами.
Шаровую взять было негде. Решили дабы не проверять судьбу на прочность, а Димкину физиономию на выносливость, во что бы то ни стало доставить машину до дома, там поддомкратить и выставить колесо так, как будто ничего и не произошло. А когда оно вывалится, сказать что шаровая видимо не выдержала мороза и саморазрушилась (во светлые головы!). После пятнадцатиминутного шаринья по обочинам нашли картонку, кусок пластика, и какую-то сильно искореженную железяку, а в багажнике кусок стальной проволоки. Для начала в ход пошла проволока, мы вставили шаровую примерно на место и притянули «самым любимым крепежом российского водителя». Не знаю уж как там шаровая бы от мороза рассыпалась, но проволоку пообломало через 3 метра. Потом подложили под колесо кусок пластика (что-то наподобие волокуш получилось, т.е. три колеса крутятся, а одно скользит на подложке), с ним удалось преодолеть ещё метров 20. После чего пластик пришел в негодность, а картонку вообще выкинули, даже машину домкратить под неё не стали.
Технология движения была ясна. Нужно было придумать грамотную реализацию, причем очень быстро. Бежим к ближайшему дому, в голове я перебираю, что же может помочь нам двигаться и есть почти в каждом доме? Приходим к другу, который в тот день приболел и не хотел участвовать в наших приключениях, рассказываем ему нашу печальную историю. Посмеялись все вместе, только вот он от души, а мы скорее в истерическом припадке. И тут меня осенило – таз! Димкино лицо просветлилось, казалось вот она победа над стихией. Друг долго рыскал по чулану, в конце концов вынес таз со словами: «только он медный! Мне вернете потом всё что от него осталось, я его на металл сдам!». Мы схватили таз и бегом спасать ВАЗ))
Радости нашей не было предела в течении 300 метров, но когда мы добрались до поворота, от которого до Димкиного дома ещё около 200 метров, таз совсем сплющился и уже не помогал движению, а даже наоборот – мешал. Он врезался в снег и нагребал перед собой кучу, машину начинало разворачивать поперек. На встречу нам уже шел отец Димки.
В общем, история наша про мороз и хрупкость металла тогда хотя и выглядела нелепо, но всё же пришлась ко двору, нам не досталось. Но ремонтировать надо было нам, на следующий день и чтобы колесо не засыпало снегом, и утром был к нему доступ, мы накрыли его. Да-да именно тем самым медным тазом.
Вот так поговорки невольно врываются в нашу жизнь и уже не слышатся так риторически, как хотелось бы иногда.